по ночам я люблю слушать звезды.
они тихонько смеются, словно пятьсот миллионов бубенцов

[indent] Астрономическая башня – единственное место в Хогвартсе, где я могу побыть один на один с собственными мыслями. И это единственное место, из-за которого я готова нарушать школьные правила каждую ночь. Сидеть здесь и вглядываться в миллиарды лет холодной космической пустоты, обесценивая собственные проблемы – лучше любой психотерапии.

[indent] «Хогвартс – это дом», - заявит любой ученик без сомнений. Нет, конечно же, и я считаю школу чем-то родным, но здесь определенно не хватает уединения. Казалось бы, в таком огромном замке множество мест, где можно побыть в одиночестве, но нет – так лишь кажется. На деле же, тебя круглосуточно окружает рой студентов и даже ночью, когда все засыпают, в гостиной обязательно найдется кто-то, кто с радостью разделит твою бессонницу своими ненужными разговорами. И это раздражает, давит. Я нуждаюсь в уединении. Хотя бы несколько раз в неделю. Разве я многого прошу? Нет же, просто немного тишины.

[indent] И я же не делаю ничего противозаконного, просто сижу на полу возле перил, рассматривая звезды. Слушая их, как бы сказал маленький герой одной небезызвестной маггловской книжки – «они тихонько смеются, словно пятьсот миллионов бубенцов». Иногда рисую.

[indent] Но сегодня ветрено, потому приходится кутаться в крутку и покрепче держаться за поручни, чтобы не снесло ветром. Думаю, если бы магия была стихийной, то мне бы определенно достался воздух. Всматриваюсь – вокруг сплошная темнота, но вдалеке виднеется тусклый огонек в окне – странно, что у Хагрида до сих пор горит свет. Невольно смеюсь собственным мыслям – насколько надо быть странной, чтобы знать, когда Хагрид ложится спать? Передергиваю плечами то ли от холода,  то ли от странных мыслей и бреду к лестнице. На самой башне меня редко ловят, потому что не каждому хватит сил, да и желания, подняться по многотысячным ступеням.

[indent] Но стоит мне попасться, выходящей в коридор со стороны башни, как из этого делают трагедию вселенских масштабов, будто я совершила убийство, да еще и надругалась над трупом. Иногда, конечно, госпожа удача идет со мной под руку и патрулирующий школу профессор делает вид, что не заметил меня. Однажды мне целый час пришлось разговаривать с профессором Слизнортом о том, как было бы здорово, если бы я пришла хоть на одно собрание его «Клуба». Если бы дело было в моих талантах, а не влиятельном отце – я бы пришла.

[indent] Сегодня же «удача» взяла выходной, потому мои попытки проскользнуть потерпели фиаско. Минуты тянулись так долго, пока я пряталась за стеной, затаив дыхание. И сердце едва не выпрыгивает из груди, когда:

[indent] - Мисс О’Брайен, мы же оба знаем, что вы здесь, - разбивает тишину голос преподавателя. – И почему я каждый раз трачу время на то, чтобы проводить вас к гостиной?

[indent] - Может, я ищу встречи с вами, профессор? – непринужденно поясняю,  выходя из своего укрытия, и растягиваю губы в улыбке.

[indent] Из-за яркого света, исходящего от палочки, щурюсь. Хоть и не вижу лица, но прямо чувствую его осуждение и раздражение.

[indent] - Не ерничайте, Элиас, - подталкивает меня вперед по коридору. - Хотите снова проверять работы по истории магии?

[indent] И это смешно, потому что проверять там нечего – стоит признать, что у нас не самая богатая на события история, потому я лишь качаю головой. Дальнейший путь мы проводим в полнейшей тишине. Даже не пытаюсь вслушиваться в загадку на входе – пусть мучается мой конвой. Но кажется, ему поддались, потому что вопрос был из его категории, а не почему ворона похожа на стол. 

[indent] Оказавшись в гостиной факультета и завидев Селвина, профессор сразу же включает режим «кнута», потеряв «пряник». Традиционный выговор и минус пятнадцать очков с Рэйвенкло. Черт, думала забудет. Стою молча, немного покачиваясь, и сцепив руки в замок, выслушивая тираду, которая обрушивается на старосту. После чего мой «надзиратель» скрывается в ночи.

[indent] - Ну-с… Могло быть и хуже, - растягиваю слова, изображая подобие улыбки, но затыкаюсь, поймав на себе злобный взгляд парня.

[indent] На мгновение горло сковал страх – мне показалось, что он может мне и шею свернуть  посреди гостиной, а потом сказать со своей милой противной улыбкой, что я сама споткнулась. Но после его бессмысленной речи кулаки чесаться начали у меня.

[indent] - Мне отчитываться перед тобой, где я была и что делала? – с вызовом. Честное слово, еще слово и врежу. – Будешь так с первокурсниками разговаривать, Селвин.

[indent] Или со своими бабами. Обхожу его, снимая куртку. Злость начинает закипать – это моя естественная реакция на Аарона Селвина, который слишком надменный, чтобы замечать очевидные вещи. Возможно, если бы он не был таким… Таким раздражающим. Еще эти третьекурсницы (и не только), которые томно вздыхают, когда он с ними здоровается. Бесят.

[indent] Замираю, медленно поворачивая голову в сторону парня. Как я буду отрабатывать баллы? Он серьезно сейчас это спрашивает?   

[indent] - Ты это серьезно? – повторяю медленно, чтобы и до него дошел абсурд его вопроса. – Я должна отрабатывать баллы? Может, я еще что-то должна? Ты это, не стесняйся, говори, - чувствую, как пульс и дыхание ускоряются от злости.

[indent] Фраза про то, что мы отстаем из-за меня от других факультетов – добивает и я не сдерживаюсь, чтобы не прыснуть со смеху.

[indent] - Может быть, меня и должно это волновать, но знаешь… Мне как-то плевать, - развожу руки в стороны, качая головой и посмеиваясь. 

[indent] Нам что по одиннадцать, чтобы меня волновало первенство факультетов? Возможно, на первом курсе это и казалось забавным квестом, но сейчас это пустая трата сил и времени, которая ничего не приносит, помимо эфемерного «первого места».

[indent] - Тебе действительно так важно это первенство? – не унимаюсь. – Почему? Кому ты пытаешься что-то доказать? – сажусь в кресло, сощурено глядя на парня.  - Да и что здесь вообще доказывать?

[indent] Жар – это реакция организма на вирус, инфекцию, любовь, ненависть, страсть. Душно, мне нечем дышать, словно весь воздух выкачали из гостиной. Взгляд хаотично блуждает по лицу раздраженного парня, цепляясь то за серые глаза, отдающие холодной синевой; то зацикливаюсь на его губах. Нервно смачиваю языком потрескавшиеся губы, скрестив руки на груди и заерзав в кресле, словно мне неуютно, холодно. Но внутри я сгораю. Он практически переходит на крик. Взрывоопасный. И, кажется, настоящий.

[indent] Неужели, его так просто вывести из себя? Его злость, граничащая с яростью, заразительна. Она подпитывает мой внутренний пожар, который вспыхивает, искрится. Его слова, словно бензин.

[indent] - Так может тебе еще докладывать, с кем и как? - раздраженно выплевываю и замираю, медленно осознавая только что сказанное. Мерзкая. Проглатываю ком и передергиваю плечами, старательно сохраняя зрительный контакт.

[indent] Мысли и слова вне моего контроля. Злость пульсирует, растекается по венам, обжигает. Дыхание сбито. Давлю ладонью на грудную клетку, ощущая учащенное сердцебиение.

[indent] «Невыносимо», - одними лишь губами повторяю за Аароном. Со мной не выносимо. Криво усмехаюсь, качнув головой, и резко отвожу взгляд – внезапное осознание обрушивается, ударяя в голову сильнее самого крепкого алкоголя – мне нравится его злость. Она резонирует во мне. Возможно, потому что я знакома лишь с двумя Селвинами: равнодушным и раздраженным. И последний хотя бы «живой». В отношении меня он чувствует. Пусть это раздражение, ненависть, злость. Это лучше, чем ничего.

[indent] Моя нездоровая влюбленность. Зацикленность. Потерянное самоуважение.  Каждый спор, ссора – это порез на мышце, разгоняющей кровь по организму. И чем больнее, тем сильнее моя зависимость. Даже отношения с Сириусом - это попытка соскочить.

[indent] Парень говорит, говорит, говорит. Заламываю до боли пальцы, отстраненно глядя на ладони. Его голос пробивается через вакуум, внутри которого я заперлась.

[indent] - Значит, ты знаешь, где я была, - тихо констатирую на выдохе. – Она разрешила, но это так не работает. Сегодня было не ее дежурство, - с интересом ковыряю пальцем небольшую дырку на джинсах, только бы не поднимать на него глаз. – Но, признайся, Селвин, ты бы все равно наорал на меня, даже если бы не сняли эти гребанные баллы – нашел бы другой повод, - проглатываю подступающие слезы, челюсть сводит.

[indent] Улавливаю краем глаза, как он садится на диван. Казалось, еще минуту назад мы напоминали два астероида, которые могли взорваться, столкнувшись. Но мы просто погасли, как  «падающие» звезды. Равнодушие - другая сторона Аарона Селвина, с которой я знакома, как никто другой.

[indent] - Знаешь, что меня больше всего выводит? – но голос звучит ровно, словно его и вывести из себя невозможно.

[indent] Нервно кусаю губы, покачав головой:

[indent] - Я, - это даже не было вопросом. Стойкое утверждение, в котором я уверена, но, как он скажет дальше, я «не пуп земли». – Если хочешь услышать, что я виновата. Хорошо, я виновата. Доволен? - снова возвращаю взгляд на маленькую дырочку, принявшись ее ковырять. Нервничаю. 

[indent] А мысль о взаимоуважении учеников продолжилась, будто на этом факультете все проблемы только от меня и это я не позволяю ему потешить его эго победой среди факультетов. Но я молча слушала его аргументы, а в голове крутилась всего одна единственная мысль, которая неприятно царапается внутри:

[indent] - Почему ты меня ненавидишь? – неожиданно для самой себя обрываю его речь о правильных приоритетах, подняв глаза, встречаюсь с его взглядом. Вот так просто. То, что сковывало, разрушая мою самооценку – почему человек, которого я люблю, ненавидит меня? И ведь ненужно любить в ответ – мне, как оказывается, нравится тупая боль. 

[indent] Возможно, я совершаю ошибку. Возможно, на самом деле, я не хочу знать, за что он меня ненавидит. Достаточно слова и я догорю дотла. Все это сводит меня с ума. Мне шестнадцать – что я могу знать о чувствах? Только то, что я зависима от человека, который мне даже повода не дал. Или дал. Мазохизм – это болезнь.     

[indent] - И если ты не перестанешь нарушать правила, то мне придется приковать тебя к себе и следить за каждым твоим шагом, - ультиматум, который он наверняка не станет воплощать в жизнь, но внутри что-то дергается, отзывается на такую манипуляцию.

[indent] Глаза покалывают от подступающих слез. И я не отводя взгляд, все так же держа наш зрительный контакт, шепотом, почти неслышно, произношу, зная, что совершаю ошибку, о которой буду жалеть:

[indent] - Лучше поцелуй меня.

[indent] Им было около шести, когда они познакомились.   

[indent] - Аарон Селвин, - мальчик представляется, наверное, почувствовав себя в этот момент важным.
[indent] - Эли, - улыбается девочка, неловко осматривая незнакомый дом.

[indent] Их оставили одних в просторной, но темной, гостиной, пока родители обсуждали что-то важное за закрытыми дверьми кабинета. Тогда они стали друзьями. Такие непохожие: он уже был рациональным, а она – такой импульсивной. Она говорила то, что думает, он – то, что необходимо. Они дружили лет пять, по-детски бескорыстно, и даже не подозревали, что их дружба обречена на провал. А потом Эли приехала в Хогвартс, попала на его факультет и они стали чужими. Он просто перестал с ней дружить, а она перестала пытаться вернуть друга.
- - -

[indent] Не помню, когда обида на мальчика с темно-русыми волосами прошла, сменившись чем-то болезненно ненормальным. И это чувство, ломает ребра, дробит кости, сводит с ума, царапаясь в черепной коробке. Заставляет все мое тело изнывать, пропуская импульсы по венам. Его грубость вызывает привыкание. Я привыкла, заболев им. Его безразличие превращалось в мою ломку, потому, подобно наркоману, каждый раз искала новую дозу – выводя на агрессию, злость, презрение. Это было потребностью, моей необходимостью. Больно, когда к тебе нет ничего, кроме негатива. Но чем больнее он делал, тем сильнее была моя зависимость. Хотя любовь в одну сторону – категорически бесполезна. Как я уже говорила, мазохизм – это болезнь.

[indent] Из-за Аарона во мне это неправильное, темное, не свойственное мне и пугающее чувство, которое не могу объяснить. Которое не могу контролировать. Оно, словно агрессивный вирус, проникший в организм, поражает здоровые клетки. Он убивает меня и в тоже время делает живой.

[indent] Может это вовсе не любовь? А обычная тяга, желание, зависимость, от которой нужно лечиться.

[indent] И он талантлив в том, чтобы заставить меня запираться в себе, копаясь в собственных недостатках. Ища в себе проблему. Это обратная сторона болезни. После всегда приходит давящая неуверенность. Такой себе «отходняк». Это сидит в голове еще с детства. С того самого времени, когда мы перестали общаться. Он перестал. А я лишь пыталась понять, что со мной не так, в чем была моя ошибка. Друзья ведь не отворачиваются от друзей, верно?

[indent] И в этот раз Селвин не отвечает, почему ненавидит меня. Снова переворачивает все так, что остаюсь виноватой. Злюсь на него, на себя.

[indent] Моя просьба – смесь усталости и злости. Моя просьба – нужда в очередной «дозе». Он замолкает, даже не скрывая своего удивления. Давление бьет в голову. Да, черт возьми, я больная, сошла с ума. Давно свихнулась. И в этом твоя вина, Селвин. Его спокойствие пошатнулось - раздраженно выплевывает слова.  Пропускаю через себя. До боли заламываю пальцы.

[indent] - Ни с какой, - проговариваю, во рту сушит, от чего голос хрипит. Подмечаю то, как парень сжимает и разжимает кулаки, поднявшись с дивана. Пытается сдержать злость?

[indent] Теряюсь, когда Аарон грубо берет меня за локоть, заставляя подняться  и идти за ним. Его пальцы больно сдавливают руку, от чего наверняка останутся следы его пальцев. В панике пытаюсь поймать его взгляд, но он даже не смотрит в мою сторону, молча ведя к выходу. Тревога заколотила в груди.

[indent] - Ты серьезно ведешь меня в больничное крыло? – стараюсь отшутиться, но выходит нервно, дергано. И без того охрипший голос дрожит. Я боюсь?

[indent] В коридоре полумрак. Вздрагиваю, когда дверь за нами с грохотом закрывается. Теряюсь. Резкий толчок и ударяюсь затылком об стену, резко втянув сухими губами воздух. Дрожь волной проходит по телу, когда он впивается в губы так жадно, так грубо. Словно в этом поцелуе вся ярость выплескивается наружу, на меня и я поддаюсь, не успев даже подумать. Дыхание учащается, а удары сердца в груди становятся давящими, будто бы кровавый орган намеревается разбить ребра и вырваться наружу.  Всем телом ощущаю бешеный стук и его сердца, прижимаясь еще сильнее, больнее. Внизу живота вяжет, жар разливается по всему телу. Невольно запускаю пальцы в волосы и оттягиваю короткие пряди парня. Мне не хватает воздуха от его напора, его близости. Внезапно останавливается и с моих губ слетает выдох, больше похожий на стон. Грудная клетка ошалело поднимается и опускается. Жадно глотаю воздух, не разрывая зрительный контакт, упираясь в ледяную стену. Его злость резонирует во мне.

[indent] - Я тебя тоже, - на выдохе, с силой оттягивая пряди его волос. Обхватываю свободной рукой торс, ладонью давя на спину, возвращая ту близость тел, которой он меня лишил. Я дрожу. Ощущаю, как выгибаюсь в спине, ноги ватные. И, снова целую, проникая языком, проведя по его зубам и коснувшись кончика языка. Но не углубляю, также резко, как и он отрываюсь, напоследок прикусив губу.

[indent] Все также часто дышу, глядя прямо ему в глаза. Ожидая, что он начнет издеваться, как обычно. Скажет, что это худший поцелуй в его жизни, что я неопытная дура, и окажется прав. Но сегодня он увеличил мне дозу. Мне необходимо еще.